Мальчишество

Перед чтением

Память избирательна. Каждый составляет свой «список» нужного, каждый рассказывает о том, что ему памятно и что ближе. Вот и здесь – просто памятные для автора события и места из далеких уже шестидесятых-семидесятых годов прошлого столетия. Личные. Субъективные. Возможно, не очень точные – в именах, количествах, ценах и хронологии, потому что это не дневниковые записи. Всё, что здесь можно прочесть, опирается лишь на то, что осталось в памяти. Кому неинтересно – читать не будут. И это правильно. Потому что это не роман и не повесть.

Алкоголь

Я ошибался. Был ещё один рубеж, который мне тоже предстояло пройти

С алкоголем дети тех лет знакомились в обычной жизни, в быту. Кто-то пробовал бражку, поставленную родителями «к празднику» для получения вонючей самогонки: водка ценой 3 рубля 62 копейки была, по мнению многих, дороговата.

Кто-то тащил во время, а чаще – после застолья, остатки темно-красного портвейна, переливая его из полупустых рюмок в кружку, кто-то тайком выпивал половину стопки оставшейся от кого-то водки. Выпивали не для опьянения – из банального интереса: а что будет? Что там такого налито, если родители становятся совершенно иными: мама – ещё добрее, отец – грубым и неприветливым.

Чаще всего ничего и не было. Непонятный вкус, жжение, глубокий сон – вот и все последствия, но в компании сверстников, таких же прыщавых мальчишек, если случалось, можно было похвастать: «Да ну, водка противная! Вино лучше». Чем лучше: цветом, запахом, вкусом, – объяснить не могли, но ощущение того, что ты, как взрослый, уже «пил», давало некоторое превосходство…

Более тесное знакомство со спиртным происходило, конечно, не в милом и невинном детстве, а ближе к окончанию школы. Поход с друзьями на речку – с обязательной ночевкой, чей-то день рождения, выпускной вечер – поводов было достаточно. Была ли причина?

Особых причин не было, если их не искать. Мы не искали. Всё происходило без нашего желания или нежелания. На выпускной вечер друзей, что заканчивали школу на два года раньше, они меня пригласили. Разумеется, не в зал, не за стол, а просто – прийти. Но уже поздним вечером, появившись под окнами школы посмотреть, как там они, мои друзья, веселятся, с удивлением обнаружил, что таких любопытствующих собралось немало.

Кто-то из выпускников уже сбегал в кусты за припрятанной водкой, кто-то тащил небрежно сваленную в тарелку закуску, кто-то, улыбаясь, ещё в свежем хмелю, радостно кричал: «Ты с нами должен выпить!» К ним присоединились празднично одетые, но уже с размазанной тушью на глазах одноклассницы: «Мы пойдем на речку! Подожди нас!»

Вечер был свеж, и стайка выпускников, в которой я все-таки оказался, пришла на реку, к понтонному мосту. Искупался и выпил после этого немного водки – впервые в жизни. И никто бы не смог сказать, что я что-то нарушил. Да что скрывать, к окончанию школы все одноклассники уже были с алкогольным опытом, и все же утверждать, что этот опыт был негативным, нельзя.

Мы точно так же, как любое поколение, познавали жизнь, и вычеркнуть ни одну из её сторон было невозможно. Поэтому даже в школьном возрасте пригубить, а то и серьёзно выпить, могли без оглядки на поводы, обстоятельства и возможные последствия. О них, скорее по глупости, просто не думали. А что тут думать, если праздник, компания, водка…

Однажды на Первомай компания, где я был самым младшим, решила собраться «на природе». Заботы простые – купить винца-водочки, и для этого три рубля с человека – вполне божеские деньги, но карманы мои были пусты. Выход видел один – взять у кого-то взаймы, и по дороге я забежал к маме моего друга, который служил в армии. Она не спрашивала, зачем, просто открыла кошелек, достала мятый трояк, а я пообещал на днях занести должок.

Виноват, забегался. Что-то отвлекло, не сумел, забыл, а через год-другой вспомнил. Было стыдно. Мы встречались едва ли не ежедневно, я часто забегал к другу, все вместе пили чай, порой что-то и покрепче, а я – забыл… Отдавать долг спустя пару лет было стыдно, и я не отдавал. Но помнил о нем.

Прошло лет пятнадцать, и однажды, за полгода до смерти, сидя у неё в гостях, я рассказал Надежде Николаевне о своем грешке. Разумеется, она о нем не помнила, долго смеялась и простодушно сказала: «Когда-нибудь отдашь». – «Нет, не отдам», – ответил я категорично. И не отдал…

...Разумеется, я мог отдать ей уже не три, а тридцать, триста или три тысячи рублей, но я оставил себе эту ношу, чтобы прожить с ней всю оставшуюся жизнь. С этим долгом, который измеряется не рублями, а моей просроченной совестью.

Спасибо, тетя Надя, что позволила сохранить эту память и, может быть, спасла меня от каких-то гораздо более серьёзных долгов…

По материалам книги С. В. Шалахова «Мальчишество». Фото с сайта администрации района.